Сейчас будет серия стихов, очень задевших меня, которые я просто не могла не репостнуть
Автор: Лиза Кома
На юг осенние стихи добираются к декабрю,
Так же по пищеводу с губ спускается скука.
Всех птиц скатали в клубок в их немом раю
Под крышкой чьего-то пыльного ноутбука.
И холод мешает тебе по ночам постить
Зеленые сопли, поэтому спится слаще.
Нет, мне не тепло – горло сохнет, но не болит.
Реальность разводит ноги, светя настоящим.
Все окна на свете застроил стеною дождь,
Я сплю в спортивных штанах, серой кофте мамы,
Носки сползают. Я грубый холодный вождь
Уже под завязку захламленного вигвама.
Физическому теплу не быть вне пределов простыни.
Сознание берется комками без ультрафиолета.
Весь день - то же, что осень. Наверное, родственник.
Спасибо, проклятый декабрь. Скорей бы лето.
***
Мои руки по локоть в дрожи,
мой разум хочет стандартно спать.
я буду путать, что мы похожи
поэтому и паниковать.
Мой сон тобой прожигает веки,
С ладоней капает и в конверты.
Пробач, але правила безпеки
негайно радять мені померти.
Закат сошелся в те две дороги
и след от солнца на теплой шее
кто мог представить, что мне важнее
своих вдруг станут чужие боги.
***
Мне нравилось, как кожа у нее болела -
грубые складки пальцев от холода, ровные воротники.
Шея над ними теплая, теплое под ними тело,
под горлом - удавка. не мотыльки.
Зима оседала молча чем-то недолгим, ясным,
Больным от счастья беспамятством, болезненным пробуждением,
Внедряла веру к коротко стриженным и кареглазым,
Особенно тем, чьи карие с каплей зелени.
Такое не выцветает на солнце, и не уходит с рассветами,
Ни хлоркой, ни молитвами не сбивается.
Я помню до точки то чувство. Поверь мне, только поэтому
Мои надежды забыть твое имя все еще не сбываются.
Я буду стремиться в сетке из ребер подольше это оставить
Взрываться седыми волнами и выжигать зарницами.
Ведь руки набрались вдоволь дрожащей от счастья памяти,
чтоб вечность держать зажатой между двумя ключицами.
Автор: Лиза Кома
На юг осенние стихи добираются к декабрю,
Так же по пищеводу с губ спускается скука.
Всех птиц скатали в клубок в их немом раю
Под крышкой чьего-то пыльного ноутбука.
И холод мешает тебе по ночам постить
Зеленые сопли, поэтому спится слаще.
Нет, мне не тепло – горло сохнет, но не болит.
Реальность разводит ноги, светя настоящим.
Все окна на свете застроил стеною дождь,
Я сплю в спортивных штанах, серой кофте мамы,
Носки сползают. Я грубый холодный вождь
Уже под завязку захламленного вигвама.
Физическому теплу не быть вне пределов простыни.
Сознание берется комками без ультрафиолета.
Весь день - то же, что осень. Наверное, родственник.
Спасибо, проклятый декабрь. Скорей бы лето.
***
Мои руки по локоть в дрожи,
мой разум хочет стандартно спать.
я буду путать, что мы похожи
поэтому и паниковать.
Мой сон тобой прожигает веки,
С ладоней капает и в конверты.
Пробач, але правила безпеки
негайно радять мені померти.
Закат сошелся в те две дороги
и след от солнца на теплой шее
кто мог представить, что мне важнее
своих вдруг станут чужие боги.
***
Мне нравилось, как кожа у нее болела -
грубые складки пальцев от холода, ровные воротники.
Шея над ними теплая, теплое под ними тело,
под горлом - удавка. не мотыльки.
Зима оседала молча чем-то недолгим, ясным,
Больным от счастья беспамятством, болезненным пробуждением,
Внедряла веру к коротко стриженным и кареглазым,
Особенно тем, чьи карие с каплей зелени.
Такое не выцветает на солнце, и не уходит с рассветами,
Ни хлоркой, ни молитвами не сбивается.
Я помню до точки то чувство. Поверь мне, только поэтому
Мои надежды забыть твое имя все еще не сбываются.
Я буду стремиться в сетке из ребер подольше это оставить
Взрываться седыми волнами и выжигать зарницами.
Ведь руки набрались вдоволь дрожащей от счастья памяти,
чтоб вечность держать зажатой между двумя ключицами.